— В чем-то вы правы, Келлер. Когда вам надоест лизать сапоги Блэка, скажите ему, что я в офисе.
Киннисон повернулся и подошел к окну. Вытирая со лба пот, Пидди и Келлер ушли, еще раз хлопнув дверью.
— Я уволюсь, дядюшка Ральф… законно или незаконно, мне плевать! — бушевал Тагвелл. — Они примут этот хлам, я…
— Обещай мне не увольняться, пока их не примут, — тихо попросил Киннисон.
— Что? — Глаза Тага и Селесты были полны удивления, но девушка поняла первой.
— О, незапятнанная репутация! — воскликнула она.
— Именно! Ни этот снаряд, ни прочий брак принят не будет. Вам кажется, что мы проиграли — ведь я буду уволен… Но со временем вы поймете, что поле боя — за нами. И если вы, как и раньше, будете стоять в одной шеренге, то выиграете еще не одну битву.
— Но если мы поднимем шум, нас тоже уволят, — сказал Дрейк.
— Сомневаюсь. Правда, ты выглядишь так, будто сам собираешься подавать заявление об уходе, — Киннисон улыбнулся чему-то, еще не понятному этим горячим молодым парням.
— Что Стоунер и Блэк сделают с нами — вполне понятно, но вот что они сделают с вами? — Таг был явно взволнован.
— Ничего, — заверил его Ральф. — Вы, молодые, еще мало известны, а у меня такая репутация, что любой, поливший меня грязью, будет просто осмеян. Так что отправляйтесь в Девятый и вывешивайте красные флажки на всем, что не соответствует стандарту. И попрощайтесь за меня со всей нашей бандой…
Через час Киннисон был вызван к президенту компании. Он был совершенно спокоен, чего нельзя было сказать о Блэке.
— Было решено… просить вас об отставке… — в конце концов выдавил тот.
— Поберегите нервы, — посоветовал Киннисон, — я приехал сюда, чтобы работать, и единственный способ избавиться от меня — это уволить.
— Этого мы ожидали… Вопрос только в том, какую причину увольнения указать в ваших бумагах.
— Любую, — Киннисон пожал плечами — Но с одним исключением — если будет хоть намек на мою некомпетентность, вам придется доказывать это в суде.
— Может быть — психологическую несовместимость? — О'кей!
— Мисс Бриггс, впечатайте — «несовместимость с руководящими работниками фирмы». Подождите, Киннисон, сейчас все будет готово.
— Отлично. У меня есть еще кое-что для вас. Я прекрасно понимаю, что и вы сами находитесь между Сциллой и Харибдой. Вам придется плохо, если вы задержите поставки, и еще хуже, если бракованная продукция попадет на фронт.
— Какая бракованная продукция! О чем вы говорите, Киннисон! Что за бред! — Блэк возмущался очень искренне, но глаза, сузившиеся и внимательные, выдавали его сразу.
— Если вы отправите этот проклятый снаряд, будут еще несчастные случаи. Не много, один на тысячу. Но вы понимаете, что теперь нельзя допустить даже одного. Этот идиот Келлер поднял невероятный шум, его слышал весь корпус, и все уже в курсе — и мои сибиряки, и клерки, и техники — все, кто был в здании, теперь знают о вас, Келлере, Пидди и прочих вполне достаточно, чтобы устроить бунт. И никто, даже набор рождественских шишек из Вашингтона, их не остановит. С другой стороны, я полагаю, что у вас хватит мозгов, чтобы не допустить скандала. Я обещал своим парням, что вы не отправите дефектные и опасные изделия, и думаю, что на этом мы с вами и сойдемся.
Все напускное спокойствие и солидность его собеседника словно ветром сдуло.
— Вы им обещали! — в отчаянии крикнул Блэк. — Да вы!!!
— Почему бы и нет, — с невинным, но крайне многозначительным видом сказал Ральф. — Не хочу произносить проповеди, но бороться с честностью и порядочностью бесполезно… Надеюсь, теперь вы это поняли.
— Вон!!! Берите свои бумаги и убирайтесь! Доктор Ральф Киннисон покинул кабинет президента Блэка и артиллерийский завод с высоко поднятой головой. Так закончилась его вторая война.
— Теодор Киннисон! — С экрана визиофона на Теодора смотрело спокойное мужское лицо. Плохо понимая спросонок, что произошло, он потянулся к кнопке связи, но проснувшаяся первой жена его опередила.
— Слушаю, — ответил он, понимая, что теперь говорящий видит его заспанную недовольную физиономию.
— Операция «Снегирь». Они идут над полюсом.
— Операция «Снегирь» — вызов принял! — рявкнул, вскакивая, Тед. Экран погас. Он повернулся к жене и замер, пораженный отчаянным и безнадежным выражением ее лица: расширенные глаза, в которых затаился ужас, бледные, как мел щеки, капельки пота на висках, руки нервно прижаты к груди. Симона была исключительно красива — высокая, стройная блондинка с соломенными волосами и ярко-голубыми глазами, — но в этот момент она выглядела испуганной девчонкой, не знавшей, что же ей делать.
— Спокойней, девочка, спокойней, — шепнул Тед, привлекая ее к себе, — все будет хорошо, крошка, не волнуйся.
Взяв давно приготовленные чемоданы, он вышел из дома и выкатил из гаража серебристо-серую, сверкающую машину.
За эти минуту Симона успела одеть и собрать в дорогу их ребятишек — четырехлетнего мальчугана и хорошенькую кудрявую двухлетнюю девчушку.
Несмотря на спешку, и дети, и родители были аккуратно одеты в дорожные комбинезоны, а малыши даже прихватили с собой любимые игрушки.
— Таблетки кодеина не забыла? — спросил Тед жену, помогая своему семейству разместиться в автомобиле.
— Все на месте.
— Они тебе понадобятся. Гони на полной скорости — и старайся держаться впереди. Машина у тебя отличная, масла и бензина хватает… главное — отъехать от города на несколько сотен миль, и вы в безопасности.
— Я беспокоюсь не о нас, а о тебе, — всхлипнула Симона. — Жены специалистов получают предупреждение первыми, и я буду впереди всех беженцев. Но ты, Тед! Ты!
— Не беспокойся, милая, мой мотоцикл достаточно быстр, а дорога в этот час совершенно свободна…
— Ты знаешь, что я беспокоюсь не об этом!
Они уже сидели в машине. Киннисон уложил чемоданы в багажник; дети радостно галдели, ослепительное летнее солнце ласкало встревоженные лица взрослых.
— Не волнуйся, девочка, я обязательно вернусь. — Он поцеловал жену и дочку и, пожав руку сыну, добавил:
— Малыш, вы с мамой едете навестить дедушку Киннисона… Он вас давно уже ждет, и вы это знаете. Будет очень весело. Я приеду к вам чуть позже… А теперь, моя длинноногая леди, — он повернулся к жене, — жми на газ!
Тяжелая машина словно присела перед прыжком и, взметнув клубы пыли, быстро исчезла из виду.
Киннисон бросился к маленькому, притулившемуся возле дома гаражу и вывел оттуда свой мотоцикл. Приземистый корпус машины был словно утыкан красно-зелеными фарами, которые сейчас мигали тревожными огоньками. Резким движением Тед загнал плоскую коробочку в подготовленную для нее щель, и тишину разорвал оглушительный вой сирены. Оседлав своего ревущего стального скакуна, Тед вылетел со двора и, развернувшись под невероятным углом, понесся к Центру.
